alena, 38 - 5 октября 2007 11:30

Она опять ничего не заметила. В суете бесконечных дел, мимолетных видений, автомобильных пробок, невыносимого сотового Баха она опять не видела ни зимы, ни весны. Дискомфорт летней жары заставлял ее подчас думать о погоде, климате и смене сезонов, но эти мысли быстро превращались в прохладу кондиционеров. Дела, виденья, пробки и Бах не оставляли пространства для закатов, их отражений в бокалах, липового цвета и восторженных возгласов. Они всегда летели вперед сквозь годы (вечный, казалось бы, старик Бах сходил с ума от этого ритма), и она летела с ними, или они с ней, в общем, это был ее ритм жизни, любые остановки ее просто раздражали. Впрочем, их было немного.
Она опять ничего не поняла. Вокруг нее вдруг появилось пространство, наполненное просвеченными изнутри лепестками тропических цветов, морозными зимними закатами с растущими на глазах тенями голых деревьев, внутренними пирамидами, повисшими в воздухе диагональными нитями летнего ливня и ревом шаманов. В центре этого пространства она почему-то стояла, или сидела, или лежала, очень медленно жила, боясь нарушить гармонию света и тени. Нефтяные пятна на лужах превращались в апокалиптических драконов, все ступени вели в небо, тысячелетние руины и заброшенные современные бетонные блоки, сговорившись за ее спиной, подавали ей знаки любви и полета, а через ее сердце скакали монгольские кони. Колонны внушали надежность опоры, а красивые пресмыкающиеся, не спеша, вылезали из своих шкур, становясь еще красивее.
Все это пространство двигалось вместе с ней, бесконечные дела вдруг наполнились осмысленностью и перспективой, пробки давали возможность расслабиться, мимолетные видения замедлились и, явно кокетничая, давали себя рассмотреть в деталях. Безусловно, это сумасшествие, единственно возможная теперь для нее форма существования. Очень старый Бах лукаво усмехался, как может усмехаться только действительно старый человек.

• 
• 
•